Почему наш бизнес патологически жаден
Городок Суздаль во Владимирской области с населением в 10 тыс человек сохранил неимоверное число храмов
Фото: РИА Новости
Наши бизнесмены любят жаловаться. Власть не та. Чиновник душит, пожарные атакуют, налоговая веревки вьет. Жалуются и на клиентов: глупы и бедны. Дорогие плохие. Климат тяжелый. И вообще, не ту страну назвали Гондурасом.
Но в этом потоке слез как-то теряется тот простой факт, что отечественные предприниматели никогда не критикуют себя. А ведь, по идее, если есть проблема, в ней виноват не только «пол», который мешает «плохому танцору», но и сам танцор (недаром же он «плохой»). Куда там! Бизнесмены учились в заграницах, они посещают самые продвинутые семинары и «все правильно делают», как сказано в рекламе. На что возражу: товарищи, если вы так умны, если вы так хорошо научились вести дела в ваших Оксфордах, что ж вы бревна у себя в глаза не видите? Отцы-основатели современного капитализма признавали жадность за страшный грех, который и сам по себе порочен, и делам вредит. Что ж вы не скажете прямо: «Да, и чиновники-самодуры, и законы дурацкие, но главное в том, что мы жадны. И через эту самую жадность мы рубим себе сук, а также каркаем, роняя сыр. Кабы не наша жадность — мы были бы куда богаче». Ладно, раз сами бизнесмены не способны на такие чудеса самоанализа, я сделаю это за них.
СТО ТЫСЯЧ ЗА НОВОГОДНЮЮ СКАЗКУ
Городок Суздаль во Владимирской области с населением в 10 тыс человек сохранил неимоверное число храмов, остался в стороне от безликой массовой застройки, и теперь там, и только там, можно посмотреть, в какой неимоверной красоте жили наши недавние предки при кровавом царизме. Как Суздаль выглядели когда-то все города, включая Москву, но — везде расплескали, а в Суздале нет. Понятно, что туда стремится турист. И именно туризм делает экономику города. Все мало-мальски пристойные избы объявляют себя «гостевыми домами», непристойное сносится, и появляется отель, есть и несколько крупных хороших отелей.
За год в Суздаль приезжает около миллиона человек. И значительная доля от этого потока — на новогодние праздники. Еще октябрь, а уж сайты наперебой предлагают туры в Суздаль.
Год от года все дороже. Что прежде объяснялось инфляцией, индексацией тарифов естественных монополий, желанием поднять зарплаты персоналу и другими благовидными причинами. Сезон 2012-2013 года оказался для города особенно хорош. Я был тогда в Суздале: подобного праздника, как говорится, старожилы не припомнят, туристы катались на санях, запускали петарды, скупали сахарных петушков и оставили колоссальные деньги.
И вот доблестные суздальские бизнесмены пораскинули мозгами и сказали - «ага! Пипл хавает!» И, когда осенью стали формироваться новогодние цены, я не поверил своим глазам. Шестьдесят тысяч рублей за три ночи на человека? И это не предел. Есть и за сто тысяч предложения.
ОТЖАЛИ НА ПРЕДЕЛЕ
Откуда такие аппетиты?
Тон в бизнесе задают около десятка крупных и средних суздальских отелей. Это они размещают рекламу и интернете и федеральных СМИ, сотрудничают со столичными операторами. Как рассказали корреспонденту «КП» сами бизнесмены, на некоем общем совещании было решено «в 2013 году выжать по максимуму». В стоимость номера включили все, что можно: и праздничный ужин, и катание на лошадях, и экскурсии. Назвали это «программой», и стали продавать не номера в гостиницах, как всегда, а вот эти самые программы. Раньше люди выбирали, чего им хочется: экскурсий, или в номере выпить-поесть. Теперь выбора нет.
Результат? 30 декабря прошлого уже, 2013 года. Город мертв. Гостиницы пусты. Отчаянные вывески: «Есть свободные номера!» - в расчете, что кто-то мимо поедет и заглянет. Спешные объявления о «колоссальных скидках» в интернете. Но поздно пить Боржом. А что вы хотели, господа-товарищи? Таиланд — 20 тыс., Гоа — 20-30 тыс., Кипр — 10-15 тыс. За неделю-две! А у вас ведь нет ни пляжа, ни моря.
Лишь поздно вечером 31 декабря едва-едва заполнилась малая толика номеров. И только тень прежнего оживления наблюдалась 1-2 января. Народ проголосовал кошельком и ногами.
КОНЯ НА МЯСО
Решение задрать цены принимали, как мне сказали, от силы человек пять, но пострадали — сотни и тысячи.
Во-первых, в минусе оказались владельцы мелких гостевых домов. Дело в том, что у этих непродвинутых ребят нет собственной системы продаж. Они «цепляются» к менеджерам больших отелей, и те селят туристов в гостевые дома, когда переполняется основной отель, то есть по остаточному принципу. Поэтому: пусты отели — пусты и «избы». Им бы, «мелким», договориться друг с другом, да совместно рекламу давать, но нет, жадность и недоверие:
- Это чтобы я вот с этим, с Петровичем-соседом, вместе дела делал? - у владельца одного из гостевых домов от негодования даже шапка-ушанка на голове дыбом поднимается, - Наши все жулики, обманут меня. А сам я в этих рекламах да интернетах ничего не понимаю. Нет уж, буду по старинке.
Во-вторых, туго пришлось владельцам многочисленных забегаловок и антикварных магазинов:
- Мы даже не стали цены поднимать, - говорит владелица приличной закусочной в центре города, - А что толку, если туриста нет. Местные же к нам не ходят.
- У меня за последний месяц ни одной продажи! - жалуется директор антикварного магазина, - Такой пустоты не припомню.
Утешил бедолагу, купил у него копеечный колокольчик.
Стоят, греются спиртными напитками, «водители» саней и карет. Уж снизили цены до 300 рублей за поездку, а — нет клиента.
- Нечем коня кормить, - жалуется паренек, предлагающий «поездку в карете Дюймовочки», - Придется его на мясо пустить, нечем кормить скотинку.
ЛУЗЕРЫ ИЗ «ЛАНДЫША»
Давайте отвлечемся от страданий большого и малого бизнеса и посмотрим на феномен Суздался чуть пошире, ведь Суздаль, как ни банально звучит — это Россия в миниатюре.
Турист видит в Суздале красоту и старорусские аттракционы. Но выясняется, что жить в сказке — далеко не сказочно. Если ты не причастен к сказке, конечно.
Как рассказали мне местные, вопрос стоит так: или ты пристроился к туристическому бизнесу, и у тебя все вроде ничего. Или не пристроился — и тут уж впору помирать. «Лузеров» можно найти в кафе «Ландыш», это единственная точка общепита «для своих». Здесь спиваются стар и млад, и те, кто уже давно ни во что не верил, и те, кто утратил веру в будущее буквально вчера.
- Ой, ребятки, не ходите туда, - окидывая меня взглядом и называя по деревенской привычке незнакомца во множественном числе, предостерегает бабка, у которой дорогу спрашиваю, - Это не для вас место!
Зашел в «Ландыш» считай в разгар дня. У входа валялось четверо, три мужчины и одна молодая девушка, эти уже ничего не скажут, пока не протрезвеют. За барной стойкой — трое мужчин, вдруг один срывается и падает вниз, как перезревший фрукт. Но говорить еще могут.
- Я пытаюсь продать свой дом под отель, - делится женщина лет пятидесяти, - Да не берет никто. Брешут, будто у нас тут все нарасхват.
- Так ты 10 «лимонов» за свою землянку просишь! - возражает ей официантка из-за барной стойки, - Столько приличная квартира в Москве стоит! А отеля на твоем «носовом платке» не построишь все равно.
И тут жадность, в гуще, так сказать, народа.
- Мы же особенные, Суздальские, - говорят мне тут и там, - У нас земля на вес золота, воздух, вода уникальные, мы продадим все это, но только очень и очень дорого!
ТЕ, КТО НЕ СЛОМАЛСЯ
Марина — ни в турбизнесе, ни в «Ландыше», она — парикмахер. Полуподвал, пар валит из какой-то трубы, отчего туман и размытые контуры бытия, копеечные стрижки, продавленное кресло:
- Выживаем, не живем! Работы нет вообще.
Муж Марины возит простаков в «туры в Иваново» - за постельным бельем. Но местным дороговаты даже самые бросовые ивановские модели, предпочитают поневоле китайское барахло.
- Что меня фотографируешь! Вон вокруг фотографируй, запечайтлей, в каком дерьме живем! - колоритная бабка, торгующая медовухой, обводит руками окрестности, а в «окрестностях» - избы-засыпухи, ушедшие в землю, улицы, не знающие дворника, да разбитые фонари.
Бабка злая. Торговля идет плохо. Для медовухи нужен мед. Мед дорог, а дорогую медовуху не купят. Вот и торгует, по ее словам, «заводским барахлом». А «барахло» даже неопытный турист не берет. Бабка вздыхает:
- Все сничтожили, только блеск от наших ремесел остался.
Другая бабка бредет по улице, еле ногами передвигает, и бормочет себе под нос:
- Купите петушков, выручите старушку.
Разговорился, Настасье Федоровне за 70, дети разъехались да где-то и сгинули, и тут уже вопрос выживания: или до гробовой доски превращай сахар в лакомство, или помирай. На рынке торговать уже сил нет стоять, да и место денег стоит, вне рынка полиция гоняет, вот и ходит, с рук товар предлагает.
Этих людей туристический рай пережевал, да и выплюнул. Кто-то еще сражается, а кто-то упал у «Ландыша».
ВРАЧИ-ОСТРОСЛОВЫ
Кстати о тех, кто упал — в прямом смысле, ведь улицы Суздаля напоминают, простите за штамп, каток. Бабушки так просто гроздьями валятся, руки-ноги ломают, несмотря на жутковатые устройства на подошвах валенок (нечто вроде «кошек», чтобы по льду не скользить, их делают местные умельцы). Да и кому помоложе на ногах не устоять. Хлопнулся и я. И выяснил, что в городе... нет травмпункта.
Что ж, прибыл в больницу. Пропахшее щами здание меня не приняло: стоя на полу, который вот-вот провалится, беседовал с любезной санитаркой, которая вообще-то советовала ехать во Владимир, но если болит — попытать счастья в поликлинике, у хирурга.
- У нас тут и лекарств-то нет! - сообщила она.
И посетовала, что в Суздале нет ни единого коммерческого врача — беден народ, вот и не работают здесь коммерсанты от медицины.
В поликлинике к хирургу — длиннющая очередь, мужики, побитые по пьянке, женщины, об лед переломанные. Из рентген-кабинета выходят муж и жена, у них — младенец. Не знают, что и думать:
- Во Владимире говорят, что с легкими у ребенка беда, срочная операция... Здесь на рентгене сказали, что все хорошо... Кому верить?
Вопрос вообще-то обращен не мне, а мужу. Муж, красивый, белобрысый, сильный молодой мужчина смотрит смущенно, как быть — не знает. «В Москву если только везти», рассуждает он вслух, да это деньги-то какие! Тем не менее — повезут. Сами себя там лечить не будут, младенца повезут, конечно же.
Я тем временем сначала поругался с администратором:
- Задолбали меня вы все! - кричала она просто потому, что ей лень было заводить на меня карточку, - Езжайте в Москву вашу проклятую и там бинтуйтесь!
А потом принялся ругаться уже с хирургом. Тончее, он со мной. С шуточками в стиле «баек из склепа» хирург пообещал меня с ног до головы загипсовать, говорил, мол, «в твои годы тебе пора все переломать», что именно у меня внутри руки — перелом или трещина - рассказывать не стал, да так и выгнал.
- Это хирург Давыдов (фамилия изменена — авт.)? - сочувственно предположила продавец в аптеке, куда я обратился хоть за какой-то помощью, - Угадала, потому что у нас хирург-то один. Хам страшный. А что ему, альтернатив-то нету, вот и выкабеливается.
И продала мне эластичный бинт. Что она еще может?
КАК СТАТЬ КОЛОНИЕЙ
Старушка, продающая сахарные петушки, чтобы не умереть с голоду — и тут же отели по 60 тыс.. Сияние огней туристических комплексов — и убийственные тротуары. Не удивляйтесь контрастам. Иначе и быть не может.
Доходы от туризма получают те, кто этим туризмом занимается. Это понятно. Причем продавцу медовухи или петушков перепадает копейка, а львиная доля - инвесторам, построившим дорогие отели.
Но дальше — самое интересное. Бизнес платит налоги (и чем крупнее, тем аккуратнее), но... в жизни обитателей туристического рая не меняется ничего. Налоги уходят на верхние уровни — в Центр, в область. Городу достается малая толика. За счет которой парадиса не построишь. Вот вам и источник пресловутых социальных контрастов.
Вы видели туристические городки в Греции? Где тоже не кучеряво живется? Согласитесь: чистота, красота, школы простые и музыкальные, полные детей (рожают, значит, исправно, кризису вопреки), хорошие дороги... Откуда это? Во-первых, бюджетная система настроена так, что, если город зарабатывает, он в самом деле зарабатывает и может тратить на себя. Значительная доля доходов в городе же и остается. Во-вторых, бизнесу не в лом что-то сделать и за свой счет. Например, подлатать дорогу возле магазина. Бизнесмен во всем мире стремится к прибыли, но есть стремление, а есть жадность. В том же Суздале к пафосной гостинице может вести загаженная колея, но в Греции, и не только в Греции, такого почти не бывает. В России жадность не позволяет бизнесмену оторваться от своего «корыта» и посмотреть вокруг. А чиновники не сделали ничего, чтобы предпринимателя к этому побудить.
В итоге Суздаль в самом деле оказывается слепком с России. Только в «России вообще» - нефть, здесь — туризм. Вне нефти (туризма) жизни нет. Но ее нет даже для тех, кто распоряжается гигантскими доходами. Потому что они обречены существовать со своими миллионами баксов в разваленной стране, и смотреть через стекла своих лимузинов на убожество и нищету своих соотечественников. Отчего им делается страшно неприятно, и они предпочитают не смотреть. То есть жить подальше — в Москве, а еще лучше за границей. Так страна превращается в полуколонию. Колонизированную собственным правящим классом.