Жить своей жизнью

Бельгийская картина "Весь твой" (Je suis a toi) Давида Ламбера хочет казаться забористее, чем она есть

В традиционно невыдающемся главном конкурсе Карловарского фестиваля столь же традиционно встречаются вполне себе симпатичные ленты молодых актуальных режиссеров.

… Бельгийская картина "Весь твой" (Je suis a toi) Давида Ламбера (в Канне пару лет назад прозвучал его дебют «За стенами») хочет казаться забористее, чем она есть, еще до титров предъявляя героя - безработного аргентинского плейбоя, весьма далекого от идеалов жеребячьей красоты - в видах, оставляющих мало простора даже для самого развязного воображения.

Легкий монтажный переход, и вот уже чары худосочного секс-наемника, явленные им по скайпу, распространяются на немолодого и очень толстого бельгийского пекаря, немедленно выписывающего его в свое пользование. Их последующие бурные отношения разворачиваются без отрыва от производства круасанов и прочей выпечки, которая после просмотра может стать поперек горла особо чувствительной публике. Для нее нужно специально оговориться, что гостю, юноше сугубо натуральной ориентации (таких называют gay-for-pay), абсолютно постылы приставания разнузданного кондитера, куда милее ему одинокая работница кондитерской (Моня Шокри из фильмов Ксавье Долана) с несложившейся личной жизнью и ребенком на руках. Не в состоянии помешать влюбленным не только их ревнивый хозяин, но даже ВИЧ, которым, как выясняется, болен парень. Как объясняется в фильме, сейчас это вовсе не приговор, а просто хроническая болезнь, с которой можно нормально жить (в развратной и безнравственной Европе, разумеется).

Мелодраматические коллизии любовного треугольника мэйнстрим не в первый раз прилаживает к сюжетам об альтернативной сексуальности, но хэппи-энд в кино на тему СПИДа еще недавно нельзя было представить себе даже теоретически. Выглядит ли он натяжкой каждый зритель решит для себя сам — в зависимости от эстетических предпочтений и уровня социального благополучия.

Одним из главных удовольствий конкурсной программы стал фильм исландца Хафстина Гуннара Сигурдсона «Северный Париж» (Paris of the North). Сигурдсон прославился своим дебютом, комедией «Что тот, что этот» (Either Way), по которой сразу же снял ремейк Дэвид Гордон Грин — его «Властелин разметки» (Prince Avalanche) как раз на днях выходит в российский прокат. Новый фильм — тоже ироническая медитация на тему кризиса среднего возраста, семейных оков и желании вырваться на свободу, полетов во сне и наяву и снов о чем-то большем... Главный герой не может выкинуть из головы подругу, уехавшую от него в далекую Португалию, и в надежде на второй шанс изучает на досуге красивый португальский язык. Он состоит в обществе анонимных алкоголиков, хотя на алкаша в нашем понимании этот стильный и спортивный молодой человек, бегающий по утрам 10-километровый кросс, похож так же, как исландская деревня на русскую. Конечно, он мечтает уехать из этих потрясающе красивых мест — так же как, наверное, какой-нибудь португальский хипстер мечтает о переезде в Исландию. Нордического темперамента сюжет также включает знакомство с родителем (отец героя, полжизни проведя в Таиланде, решает поучить сына жизни), дружбу с мальчиком, которому не с кем в безлюдной деревне играть в футбол, и тому подобные принудительно-обаятельные манки, совершенно явно свидетельствующие о том, что когда-нибудь и этот фильм будет легко переварен Голливудом

ЕЩЕ КОЛОНКА АВТОРА

Сомнительное происхождение 49-й Карловарский фестиваль открылся лошадиной дозой американского «независимого» кино На открытии, привычно выполненном в стиле социалистического кабаре, с танцовщиц нахально сдирали платья и обливали водой - не то что на высококультурных и торжественных гала Московского фестиваля, где если не балет, то песни в исполнении артиста А. Олешко. А вслед за звездным выходом Мела Гибсона, получившего традиционный почетный приз (читайте вскорости его эксклюзивное интервью «КП»), состоялась европремьера премированной в Санденсе научно-фантастической мелодрамы «Происхождение» (I Origins) Майка Кахилла. (читайте далее)

Сомнительное происхождение

49-й Карловарский фестиваль открылся лошадиной дозой американского «независимого» кино