Семь историй Эрмитажа, о которых не рассказывают экскурсоводы

Фото: Александр ГЛУЗ

За 250 лет чего только не случалось в одном из главных музеев страны. Сюда привозили уникальные мумии, которые хранятся в Эрмитаже до сих пор. Ради картин жгли целые корабли. Однажды пламя чуть ни уничтожило хранившиеся в стенах Зимнего дворца экспонаты. Самое время вспомнить все эти истории подробнее, а заодно еще раз поздравить музей с юбилеем и пожелать ему долгой и интересной жизни.

ЛОДЖИИ РАФАЭЛЯ: БИБЛИЯ НА ПОТОЛКЕ

Пожалуй, самый необычный зал Большого Эрмитажа. Своим возникновением лоджии Рафаэля обязаны... императорской депрессии. Осенью 1778 года Екатерина Вторая была не в духе. Императрица сильно простудилась и была очень плоха. Настроение портил и пейзаж за окном.

фото: сайт Эрмитажа

Ради развлечения государыня взяла в руки альбом с раскрашенными гравюрами. Это были изображения галереи дворца Папы в Ватикане: на стенах - ковер из орнамента, на сводах - сцены из Ветхого и Нового Завета. Все фрески по рисункам самого Рафаэля выполнили его ученики и помощники.

- Немедленно скопировать в натуральную величину эти своды, а также стены, - велела императрица. - И я даю обет святому Рафаэлю во что бы то ни стало выстроить эти лоджии и поместить в них копии. Так как непременно нужно, чтобы я видела, каковы они.

Папа Римский дал добро, и художники под управлением австрийского живописца Христофора Унтерпергера приступили к копированию. Закипела работа и в Петербурге: для возведения корпуса лоджий в столицу вызвали архитектора Джакомо Кваренги. Перед отъездом из Италии он специально обмерил оригинал.

Строительство началось в 1783 году. Вся Европа шушукалась: русская царица хочет посмотреть на лоджии, но ехать к ним - дело не царское, так что сами лоджии должны приехать к ней.

Все работы завершили в 1792-м. Однако точного соответствия ватиканским лоджиям не вышло: вместо оконных проемов повесили зеркала, рельефы имитировали искусной живописью. А в центральном своде поместили двуглавого орла с шифром Екатерины.

От внешнего облика корпуса лоджий не осталось ничего: его разобрали в середине XIX века при строительстве Нового Эрмитажа. Но сами лоджии остались прежними. И по сей день, как писала Екатерина, «чем больше смотришь, тем больше хочется их видеть».

РАДИ КАРТИНЫ И КОРАБЛЯ НЕ ЖАЛКО

Научить рисовать опытного мастера, пожалуйста! Было и такое в истории Эрмитажа. В 1771 году графа Орлова отправили проверить, как идут дела у немецкого художника Якоба Филиппа Гаккерта. Живописец выполнял заказ Екатерины II - рисовал картины, посвященные Чесменскому сражению.

Вот только герою этой битвы одно из увиденных полотен пришлось не по нраву: взрывы не такие - совсем не настоящие. Как по Станиславскому: «Не верю!» - воскликнул Орлов. Художник лишь руками развел: мол, никогда горящий корабль не видел.

«Не видел - устроим», - решил граф и, конечно же, с разрешения Екатерины II повез творца в бухту. Там для немца специально взорвали настоящий корабль!

Гаккерт поправил картину. Да и вообще так приноровился рисовать корабли и взрывы, что посвятил Чесменскому сражению целую серию полотен. К слову, помимо Эрмитажа, их можно увидеть в Петергофском дворце.

МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ ЕГИПЕТСКОГО ЗАЛА

На мумии, что лежит в стеклянном саркофаге, совсем нет бинтов. Есть надпись, что фотографировать ее нельзя. Но связано это вовсе не с проклятием: телу противопоказаны вспышки камер.

Фото: сайт web-kapiche.ru

О догробной жизни музейного экспоната известно немного. Звали его Па-ди-иста или Пе-те-се - увы, в древнеегипетском не было гласных и оба имени пишутся одинаково. Родился три тысячи лет назад, служил жрецом. В Эрмитаже его мумию выставляют с середины ХХ века.

В девяностых в Петербурге даже объявился ученик жреца Па-ди-иста, утверждающий, что мумия с ним разговаривала. Якобы она рассказала про Атлантиду, черные энергетические дыры, которыми египтяне минировали пирамиды, о том, что тела нельзя кремировать, а все мумии из музеев стоит вернуть обратно в Египет, иначе мир на земле никогда не наступит.

Сами хранители музея наиболее мистическим экспонатом Египетского зала считают скульптуру богини войны и воздаяния Сехмет. В Россию ее привез русский генерал, участник Отечественной войны Авраам Норов. Легенда гласит, что перед катастрофами ноги статуи богини покрываются оранжевым налетом. Последний раз это произошло в 1991 году.

ВОЕННАЯ ГАЛЕРЕЯ 1812 ГОДА

«Тут нет ни сельских нимф, ни девственных Мадонн, ни фавнов с чашами, ни полногрудных жен, ни плясок, ни охот, а все плащи, да шпаги, да лица полные воинственной отваги», - писал в 1835 году Александр Пушкин. Эти строки он посвятил Военной галерее Зимнего дворца.

Фото: Тимур ХАНОВ

Она возникла как своеобразный памятник подвигу русского народа в войне против Наполеона. Торжественное открытие состоялось 25 декабря 1826 года. Первые зрители так и ахнули, увидев ее великолепие. По обе стороны висели нескончаемые портреты генералов и полководцев сплошь в золотых рамах. Художник Джордж Доу и его ассистенты трудились над созданием шедевров не один год. В общей сложности они написали 332 картины. Интерьер зала украшали 12 лепных лавровых венков с названиями мест, где шли самые серьезные сражения.

Галерея славила победы русской армии почти 11 лет. А потом в Зимнем дворце случился страшный пожар. Огонь уничтожал все на своем пути, не оставляя от роскоши и следа. Но портреты удалось спасти. В ночь на 17 декабря картины из зала выносили гвардейские солдаты. Они рисковали своей жизнью, чтобы спасти шедевры. Дворец горел три дня, но ни одна из картин не пострадала. В 1838-1839 году галерею полностью восстановили.

Знаменитый зал пополнялся и в советские времена. Туда поместили портреты четырех бойцов роты дворцовых гренадеров. Это солдаты, которые прошли всю войну и дошли от русской границы до Парижа.

Военная галерея и по сей день остается одним из самых популярных залов Эрмитажа. Посмотреть на нее едут туристы со всего мира.

30 ЧАСОВ ПОЖАРА

Подозрительный запах гари появился в стенах Зимнего дворца уже днем 17 декабря 1837. Первым его заметили в Фельдмаршальском зале у выхода в Министерский коридор. Рисковать не стали и позвали пожарных. Водой залили все щели, из которых шел дым, но огонь все-таки вырвался через рухнувшую стену в зале. Языки пламени взметнулись по деревянным балкам.

К утру пылало здание целиком. Полностью потушить его удалось спустя 30 часов. Из дворца вынесли все, что успели. Например, из Военной галереи спасли все портреты героев Отечественной войны 1812 года. Однако уникальная отделка залов погибла.

- Мы видели в выбитые окна, как огонь победителем ходил на пустынном просторе, - вспоминал писатель Александр Башуцкий, - освещая широкие переходы: он, то колол и обваливал мраморные колонны, то дерзко зачернял драгоценную позолоту, то сливал в безобразные груды хрустальные и бронзовые люстры художественной работы.

Сразу после пожара началась реставрация, которой руководил архитектор Василий Стасов. Он почти без изменений воссоздал барочное убранство Парадной лестницы, Большой и Малой церквей. Был сохранен облик Фельдмаршальского и мемориального Петровского залов. В точности воссоздали убранство Военной галереи. Однако реставрация далась большой ценой – на нее ушло почти два года.

ЧЕРНЫЕ ГОДЫ ЗНАМЕНИТОГО МУЗЕЯ

В истории Эрмитажа есть и совсем мрачная страница. Речь идет о продаже картин на Запад. Она продолжалась примерно шесть лет: с 1928 по 1934 год.

Решение о таком «экспорте» Политбюро приняло в январе 1928-го. Предполагалось осторожно продать конфискованные у предыдущих владельцев полотна. Дело в том, что в это время правящая партия взяла курс на индустриализацию, стремясь в короткий срок сделать СССР промышленно развитой страной. На Западе закупали передовые оборудование и технологии. А где брать необходимую для этого валюту?

- В 1929 году случился мировой экономический кризис, - разъясняет доктор исторических наук Юрий Жуков. - Спрос на традиционные предметы советского экспорта - пушнину, лес, нефть - резко упал. И власти активизировали торговлю музейными ценностями.

На продажу стали выставлять уже не только «национализированные» картины и вещи из запасников, но и шедевры экспозиции. Их отбирали не сотрудники Эрмитажа, которые старались сохранить самые ценные творения, а работники специально созданной для этого конторы «Антиквариат».

Картины направляли главным образом в Германию, с которой у Советского Союза тогда были тесные торговые связи. С торгов лоты разбредались по европейским музеям, включая знаменитый Лувр.

Хотя отдельные сделки были успешными, в целом торговля шла плохо. С 1929 по 1933 год на Запад отправили 2880 полотен из собрания Эрмитажа. 1600 из них вернули в СССР - покупатели так и не нашлись.

По словам специалистов, в тридцатые годы продажа спичек приносила в казну страны гораздо больше валюты, чем торговля антиквариатом.

ВОЗРОЖДЕНИЕ ДАНАИ

14 октября 1997 года - памятная дата в истории музея. В тот день после двенадцати лет реставрации вновь выставили картину Рембрандта «Даная».

en.wikipedia.org

«Данае» удалось сохранить душу, - позже напишет директор Эрмитажа Михаил Пиотровский. - Искалеченная, она тем не менее жива, излучает свой таинственный свет».

Но какой ценой! Нападение на работу голландского художника было совершено 15 июня 1985 года. Ранним утром в музее на глазах у десятка посетителей немолодой мужчина остановился возле картины. Никто не успел глазом моргнуть, а он уже вылил на полотно какую-то бесцветную жидкость и стал резать холст ножом. Один удар пришелся по животу «Данаи», другой - по бедру. А жидкость оказалась серной кислотой.

Группа реставраторов боролась за шедевр, как за живого человека. Поврежденный холст вынули из рамы и перенесли в лабораторию, где, по рекомендации ведущих ленинградских химиков, промыли в вертикальном положении. К вечеру реакция прекратилась, кислота была нейтрализована. От рук безумца пострадала вся центральная часть композиции - тело женщины. Она представляла собой смешение бурых рельефных пятен с массой набрызгов, вертикальных натеков.

Фрагменты Рембрандта в единый образ собирала троица реставраторов высшей квалификации, однако процесс занял двенадцать лет. С тех пор картина демонстрируется в зале голландской и фламандской школ на втором этаже главного здания Эрмитажа. В экспозицию она вернулась под бронированным стеклом.